Welcome to the Light Zone of LEXX! 
Посетите наш форум
 
 
"На главную"

Лексс 4.11 Кошмар в летнюю ночь



Муха летит над землей, Кай с мрачным, читай, обычным выражением лица правит, Стенли, держа на коленях тело Ксев, пытается светскими разговорами развеять мрак создавшегося невыносимого положения. Он с показным воодушевлением разглядывает проплывающие под мухой виды:

СТЕН: Англия, а? Правда, красиво, да? Да, эти Анги, наверно, счастливые люди. Посмотри на те деревья, внизу. Ксев бы понравилось.
КАЙ: Ксев мертва. Влад убила ее.
СТЕН: Да, я зна... (Стенли с негодованием прикрывает ушко Ксев ладонью.) Да, я знаю, что Ксев мертва. Но Утер сказал, что другие друиды на празднике Мограта могут вернуть ей жизнь. (Кай не проявляет энтузиазма, выслушав это заявление.) Да, конечно, я понимаю, ты думаешь, это бред, но надо попробовать использовать этот вариант. Знаешь, Кай, иногда я тебя не понимаю. Ксев - наш друг, а порою друзья - это все, что у тебя есть. Слушай, Влад практически убила тебя, а я спас твою жизнь, потому что друзья так делают.
КАЙ: Ты не спас мне жизнь. Я мертв, и Ксев теперь тоже мертва.
СТЕН: Послушай, если есть малейший шанс спасти ее, мы должны попробовать, верно?
КАЙ: Не обязательно закрывать ей уши. Она нас не слышит.

Что верно, то верно. Стенли признает справедливость последнего замечания Кая, убирает руку и аккуратно разглаживает русые прядки: "Только слетаем, ладно?"
Летят, летят, конца пути нет. Неугомонному Стенли все неймется, он пристает к Каю с комментариями:


СТЕН: Как-то здесь не так. Где мы?
КАЙ: Мы приближаемся к цели нашего путешествия.
СТЕН: Мне кажется, ты где-то неправильно повернул.
КАЙ: Согласно координатам.
СТЕН: Ты уверен, что знаешь, куда лететь?
КАЙ: Да.
СТЕН: Так, а позвоню-ка я 790. (Стенли небрежно тыкает в кнопку коннекта) 790? 790? (Никакого ответа, и тогда за дело берется Кай: "790".)
790: Да, мой восхитительный цельный труп?
КАЙ: Ответь Стенли.
790: Мне неохота.
КАЙ: Это поможет мне.
790: Прекрасно! Слушая его, я буду думать о тебе. Чего тебе, презренная морда?
СТЕН: 790, мне кажется, мы заблудились.
790: Ты, Стенли Твидл, везде заблудишься. Ты - анальная бородавка в мире прекрасных родинок.
КАЙ: Утер сказал, что пир пройдет в лесу под названием Гластонбери. А мы, кажется, летим к густонаселенному городскому центру.
СТЕН: В лесу ведь должны быть деревья, да?
790: Кай, ты прав, как всегда, конечно, но я дал вам другие координаты. Как я узнал, пир в этом году перенесли из-за эпидемии болезни крупного рогатого скота, под названием ящур, распространившейся в сельской местности. Хотя единственную эпидемия, про которую я знаю, называется Стенли Твидл.
КАЙ: И куда же нам направляться?
790: В город, называемый Лондон.
КАЙ: Спасибо, 790.

Муха лихо пролетает над Биг-Беном, лавирует над улицами, летит над рекой, и вот уже вдали видны четыре трубы гигантской угольной электростанции Баттерси. На обширной пустой площадке перед зданием старой электростанции стоит стол, за ним сидят мужчина и женщина в балахонах с капюшоном, очевидно, долженствующих изображать одеяние древних друидов, а за их спинами полощется на ветру рекламная растяжка с многозначительной надписью "Мограт". К столу подходят Стенли и Кай, который несет на руках тело Ксев. При их приближении мужчина, которого зовут Колин, выскакивает из-за стола и преграждает путь с криком:

КОЛИН: Эй, эй, эй, притормозите! И куда же вы думаете идти?
СТЕН: Пир Мограта... это же здесь, да?
КОЛИН: Нет, это кровавое 4-е июля! Конечно же, это пир Мограта! А почему вы так одеты? Вы не Минсфилды. Они же не Милсфилды, они - Марджори?
МАРДЖ: Думаю, что нет, Колин.
КОЛИН: В таком случае вы должны заплатить за вход. И у вас должна быть регистрационная карточка с отметкой об уплате пошлины членов Ассоциации Британских Друидов, которая не входит в Кельтскую лигу, часто связываемую с так называемой Международной Федерацией Реальных Друидов.
СТЕН: Слушай, это все, конечно, очень интересно, но мы не должны быть членами чего-то там, потому что нас прислал Утер.

Тут вдали, из-за каких-то фанерных загородок, появляются еще два персонажа в одеянии друидов, причем один из них катит здоровенную тачку, доверху набитую какими-то мешками. Новоприбывшая пара остается незамеченной, и, поэтому, без помех и с большим вниманием прислушивается к перебранке, сопроводив ее парой реплик:

ПАК: Неужели?
ОБЕРОН: Время покажет.

А тем временем свара у стола все разгорается:

МАРДЖ: Утер? Никогда не слышала о нем.
СТЕН: Не, думаю, вы знаете его. Он написал эту песню, э-э... как она называется, Кай?
КАЙ: "Волшебная, волшебная крошка".
КОЛИН: А, вы имеете в виду Найджела Бансона? Где же этот психованный Найджел сейчас, что случилось с идиотом Бансоном?
СТЕН: Ну, э-э.. практически, он мертв. Влад убила его.
МАРДЖ: О! Какая утрата для всех любителей скиффла!
КОЛИН: Итак, вы те, кого Найджел, по его словам, искал все эти годы, а? Правда, я думаю, он ждал чего-то получше. Я имею в виду, ваш Черный Человек столь же грозен, как маленький пушистый бельчонок. Ваша Мертвая меньше всего напоминает труп, то есть - где кровь, где черные глаза? И что до вас - то да, признаться, ты сильно смахиваешь на Дурака. Тем не менее... (Посреди этого содержательнейшего монолога Кай, доведенный практически до демонстрации начальной стадии эмоции, аккуратно кладет тело Ксев на стол, прямо перед опешившей женщиной, подходит к Колину и активирует перед его лицом угрожающе лязгнувшее оружие).
КОЛИН: И что это?
КАЙ: Я был убийцей Священного Порядка. Это оружие я обычно использую, чтобы убивать людей.
МАРДЖ: О нет, подожди. В кодексе Друидов ясно написано, параграф 86, статья 16а: у Друидов не должно быть оружия. Вам разрешен только маленький нож, лезвие не более чем 1,6 дюйма. Только для срезания травы. Я заберу у вас карточки, люди, если у вас есть карточки.

Новоприбывшая пара уже успела дойти до стола, и один из них, высокий, с худым изможденным лицом, небрежно кладет руку на плечо Кая:

ОБЕРОН: Пропустите их.
КОЛИН: О мой бог... это же вы. Вы - Тарквин Фальстаф. Я видел вас на Английских собраниях. Вы друид-ренегат!
ОБЕРОН: Не понимаю, о чем ты говоришь.
КОЛИН: Да, да, да и вы, и их Утер...

Худому еще быстрее, чем Каю, надоедает этот балаган, и, видимо, у него есть более успешный способ для прекращения болтовни: он просто смотрит на Колина, глаза его вспыхивают нежным нехорошим светом, и он произносит: "Пропустите их". У Колина на лице гаснет азарт охранника и поборника за чистоту рядов друидов, и он потерянно бормочет: "Да. Хорошо".
Худой оборачивается к Стенли, который спешит с благодарностями, и значительным тоном произносит: "Не пей мед, Красный Дурак. И ты, Черный Человек". И, не торопясь, удаляется по направлению к шатру, который натянут возле здания электростанции. Его спутник, пониже ростом, с круглым веселым и плутоватым лицом, идет следом, с натугой толкая тачку, по дороге бросив Стенли: "Я думаю, ты ему понравился, Дурак".

Колин потерянно кричит вслед:


КОЛИН: Эй, если вы не Тарквин Фальстаф, тогда кто?
ОБЕРОН: Поставщик меда.

Удивительная пара удаляется, по дороге обсуждая услышанное:

ОБЕРОН: Ты слышал, что они говорили о смерти Утера из Гластонбери?
ПАК: Да, это трагедия, он хорошо нам служил.
ОБЕРОН: Нам?
ПАК: Нам, я имею в виду, конечно, тебя, моя королева.
ОБЕРОН: Королева?!
ПАК: Король, я сказал - король!

И тут большущий мешок на тачке неожиданно начинает колыхаться, подпрыгивать и из него доносится голос:

ГОЛОС: Я хочу увидеть! Я хочу увидеть Избранника.
ОБЕРОН: Ты не можешь. Ты должна остаться в мешке.
ГОЛОС: Не хочу. Здесь темно, и воняет.

Оберон с ужасающей силой обрушивает на мешок удар глиняной кружкой - таким и быка можно с ног свалить. Сыплются осколки, а мешок мгновенно затихает и обездвиживается. Пак не позволяет себе комментариев, а только бросает один-единственный взгляд, на что его хозяин произносит, почти оправдываясь: "Она никогда не ведет себя хорошо в мешке". Почему-то эта реплика дико веселит Пака, он подхватывает ручки тачки и устремляется за хозяином, со смехом повторяя: "Очень смешно, моя королева... нет, король!"

В шатре веселье в разгаре. Звучит старинная британская волынка, танцуют друиды. Поставщик меда с помощником разливают по высоким глиняным кружкам веселящий мед и подсыпают в него щепотку-другую специй. До шатра, наконец-то, добрались Кай, с Ксев на руках, и Стенли. Кай аккуратно усаживает тело Ксев на стул, и Стенли остается рядом с ним на страже.

Тем временем Кай, который всегда внимателен к мелочам и держит в поле зрения все происходящее, обращает внимание на представление, разыгрываемое в импровизированном кукольном театре. Вертеп, или раёк, в виде ящика, в котором на потеху публике мельтешат три куклы, изображающие Красного Дурака, Черного Человека и Мертвую Деву.


КРАСНЫЙ ДУРАК: Я не знаю, что я делаю. Это так ужасно, а я так глуп, что не могу даже встать! (кукла в красном валится набок и кукла в черном "помогает" ей подняться.) Спасибо, мистер Черный Человек.
ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК: Ваша благодарность ничего не значит для меня, потому что у меня нет души. Я только пустая оболочка человека, ждущая, чтобы ее наполнили радостью и поклонением.
КРАСНЫЙ ДУРАК: Ага. У тебя также глупая прическа. Глупая, глупая, глупая, глупая!

Стенли, также заметив раёк, с пренебрежением вопрошает: "Идиотское представление. Кто вообще тот красный парень?" И это невольно вызывает ответную реакцию Кая - он поворачивает голову и взглядывает на Стенли почти что с удивлением. Тем временем к Стенли подваливает хорошенькая молодая девушка и задает ему прямой вопрос:

ДЕВУШКА: Я могу быть твоим жаждущим партнером?
СТЕН: А что это... а что такое жаждущий партнер?
ДЕВУШКА: Ты проводишь день, жаждая меня. А я провожу остальную часть вечера с Черным Человеком. Я жажду его, игнорируя тебя всегда - так, как и предполагалось.
СТЕН: Нет, по правде, у меня уже есть жаждущий партнер. (Стенли очень тактично вывернулся из неловкого положения, просто указав на Ксев, безмолвно притулившуюся на стуле).
ДЕВУШКА: Ну, ладно. Похоже, я опоздала.
СТЕН: Удачного пира.

Звучит сиплый прерывистый рев коровьего рога, долженствующий означать ритуальный призыв. Стенли аж перекосило от этого отвратительного звука, но тут из-за занавески появляется улыбающийся Колин, и пиршество движется по заданному сценарию.

КОЛИН: Всем привет. Всем привет, спасибо. Если бы вы еще накинули ваши капюшоны... вот так, спасибо. Привет. Я - Колин, Колин Гамильтон Смайз. Рад вас видеть. Я буду руководить вами сегодня, говоря вам, что и когда делать - все, что необходимо, да.

Колин вкладывает в диапроектор первый слайд, приступая к своей лекции, а Пак начинает обходить присутствующих, предлагая им напитки.

КОЛИН: Сперва немного истории. Что мы здесь делаем? Так, пир Морграта или Мограта, как чаще говорят, как мы понимаем его - древний праздник друидов, которые празднуют свадьбу короля леса. Мы проводим пир каждый год, но верим, что каждые 1500 лет проходит особенный пир, когда король леса женится на новой невесте, которую мы, Друиды, представляем ему в священной волшебной церемонии.
Устная традиция наших предков-Друидов говорит, что следующей невестой короля должна стать та, что известна нам как Мертвая. И ее будут сопровождать Красный Дурак и Черный Человек.
И, после тщательного отбора из наших наиболее достойных кандидатов, Колледж Великих Друидов рад представить вам в этом году Мертвую, Красного Дурака и Черного Человека. Семья Минсфилдов!

И взорам ошарашенных гостей предстают косплееры в худшем понимании этого слова - три невнятные фигуры в несуразных тряпках. Фигуры и сами понимают всю несообразность ситуации, и держатся скованно.

КОЛИН: Хорошо. Будем надеяться, что в этом году произойдет настоящее маленькое волшебство. Тост! За Красного Дурака, и за Черного Человека, и за невесту короля, чтобы быть счастливой, счастливой Мертвой. Все ли наполнили кубки? Даже дети? Отлично… (Пак, поднося Стенли его кубок, напоминает: "Помни - не пей этого".)
КОЛИН: ...это начало удивительной ночи. Поднимите ваши бокалы. О, пир Мограта, быть может, волшебство придет к нам в этот вечер и будет пировать с нами. Ваше здоровье! Ваше здоровье.

Все пьют, и, разумеется, Стенли вслед за всеми опорожняет кубок. Как же ему удержаться? И, видимо, специи, подсыпанные Обероном в мед, оказываются очень острыми, - все гости дружно валятся с ног. Стенли вместе со всеми падает в беспамятстве.

Кай, пока не встревоженный, присаживается рядом со Стенли, проверяя, все ли в порядке. Оберон, оглядев последствия шутки, произносит с довольной миной: "Начинается потеха". И, подойдя к Стенли со словами: "Гм. Впечатляет. Воистину чистокровный дурак", дает ему понюхать освежающего. Стенли тут же очухивается.


ПАК: Я же говорил тебе, не пей мед.
СТЕН: Какой мед? Что здесь происходит? Парни, вы кто?
ОБЕРОН: Я - причина того, что этот пир вообще проходит. Он устроен в мою честь.
СТЕН: (указывая на Оберона) Ты Мограт?
ОБЕРОН: Нет.
СТЕН: (указывая на Пака) Ты Мограт?
ОБЕРОН: Нет. Нет никакого Мограта. Просто они стали так называть меня 12 веков назад, а почему, непонятно.
СТЕН: Тогда кто же ты?
ПАК: Это (снимая с хозяина дурацкий балахон) Оберон, король эльфов и фей, ваш хозяин.
ПАК: А я (снимая с себя дурацкий балахон) ну, я - Пак. Королевский, кхм… слуга.
ОБЕРОН: Что это было?
ПАК: Что было что?
ОБЕРОН: Королевский, кхм, слуга.
ПАК: Небольшой кашель, мой король. Просто небольшой кашель.

Вот, казалось бы, все налаживается, встает на своим места и более-менее проясняется? Как бы не так! Это - ночь волшебства, и она должна быть полна невероятных и непонятных происшествий.

Большущий мешок, до той минуты безмолвно присутствующий под столом, внезапно оживает и, с криком: "Выпустите меня! Выпустите меня!", начинает колыхаться. Кай автоматически активирует оружие, но Пак останавливает его: "Нет! Черный Человек, нет", - чем вызывает совершенно необъяснимый гнев Оберона, который с возмущением шипит: "Зачем ты останавливаешь его, идиот?"

Далее следует непонятная игра реплик: "Извини, мой король, только несколько часов, и ты будешь, наконец, свободен" - "Свободен от чего?", после которых из мешка выбирается крохотная фигурка в пестром платьице и произносит: "Я тоже не могу ждать. Я хочу найти настоящего мужика". Оберон не может отступить от правил куртуазности, и хоть и с негодованием, но представляет вниманию собравшихся: "Моя, скоро уже бывшая жена, Титания".

Крохотная фигурка при ближайшем рассмотрении оказывается горбатым карликом с трехдневной щетиной на лице. Кокетливо поправляя белокурый парик и побрякивая бусами и браслетами, украшающими его коротенькие ручки, мужчина произносит, не поколебавшись: "О, какой соблазнительный Черный Человек. Он лучший из всех, кого я когда-либо видела", - после чего с разбегу запрыгивает на Кая (тот едва успевает подхватить его на руки) и моментально залепляет Божественному Убийце сочный поцелуй прямо в сахарные уста.

И небо не разверзлось, и земля не поглотила нечестивца, и даже Божественный Убийца не разорвал его тут же на месте - так велико было удивление случайных участников этой интермедии. Стенли, не собираясь окаменеть на месте, разражается приличествующим моменту монологом:


СТЕН: Слушайте, не знаю, черт возьми, что тут творится, но нас послал Утер...
ОБЕРОН: де Гластонбери, мой доверенный рыцарь. Он обшарил всю Землю, ища вас. Никогда человек не относился к своему поиску так серьезно.
СТЕН: Он говорил, что кто-то здесь может пробуждать мертвых.
ТИТАНИЯ: Ха, да он свой мертвый не может для меня пробудить уже почти два столетия, если вы понимаете, о чем я.
ОБЕРОН: Тише, женщина! Верно, Красный Дурак. Мне дана власть делать это время от времени. Давайте мне вашу Мертвую.

Да, Оберон ведет себя очень грубо и нетерпимо, но что значат погрешности этикета по сравнению с властью и способностью вершить великие дела? Не откладывая в долгий ящик, Оберон подходит к Ксев, разглядывает ее, а потом, со словами: "Так она особенная? Добрейшее лицо. Нежнейшая кожа", целует ее. Свершилось! По лицу Ксев пробегает отсвет волшебства, и она оживает. Первый возглас: "Кай!" Первым к ней кидается Стенли:

СТЕН: О, Ксев! Ксев, ты жива. А я уж думал, мы тебя потеряли! О, какое счастье, что ты вернулась!
КСЕВ: Где мы?
КАЙ: Мы на Земле, на пиру Утера.
КСЕВ: Утер? Его же убила Влад.
КАЙ: Влад нет больше. Стенли убил ее.
КСЕВ: После того, как она убила меня.
КАЙ: Да. Ты была мертва. Мы принесли тебя сюда, чтобы вернуть тебя к жизни.
СТЕН: Мы? Эй, поменьше про "мы", ладно? (Стенли помогает Ксев подняться на ноги и нежно обнимая, придерживает ее за талию.) Кай хотел бросить тебя, но не капитан Стен.
КСЕВ: Спасибо. Я рада видеть вас обоих.
ПАК: Какая трогательная, душещипательная сцена! Кажется, я сейчас заплачу.
СТЕН: Теперь послушайте, мы благодарны вам, парни, не знаю, что бы мы делали без вас. И мы ценим это, но Ксев теперь вернулась, так что мы уходим.

Тут и Оберон подоспел, показав всю свою суть:

ОБЕРОН: Ваша благодарность излишняя. У вас ничего нет, и вы никуда не пойдете. Та, которую вы называете Ксев, будет моей невестой сегодня.
СТЕН: Какой-то ты жадный до жен, да, приятель? Вон бери свою бородатую.
ТИТАНИЯ: Она - замена мне?!
ОБЕРОН: Закрой пасть, шлюха! (Как грубо!) А ты, Черный Человек, присоединишься к моему хору и будешь восхвалять меня вечно.
КАЙ: Мертвые не восхваляют.
ОБЕРОН: Посмотрим. А что бы нам сделать с маленьким Красным Дураком? Может, он будет моей комнатной собачкой в следующие 15 столетий?
КАЙ: Это планета 13 типа в последней стадии развития. У нее не осталось и 15 лет, не то что 15 столетий. Мы уходим отсюда.
ОБЕРОН: Ты сделаешь так, как я скажу, Черный Человек. Ты теперь принадлежишь мне.
КАЙ: Если ты не пропустишь нас, я убью тебя.
ОБЕРОН: Правда? Убьешь, говоришь? Я заинтригован. Ты заинтригован, Пак?
ПАК: Зачарован, мой король.
ОБЕРОН: Так, давай посмотрим, что у тебя есть, Черный человек. Я не пропущу вас.

Оберон заступает Каю дорогу, тот выхватывает оружие, но достаточно одного волшебного взгляда - и на руке Кая чирикает маленький зеленый попугайчик. Оберон подставляет свою руку, попугайчик перескакивает на нее, и владыка леса неожиданно милым тоном вопрошает птичку:

ОБЕРОН: О, маленький ангелочек, и как тебя зовут? Маленький ангелочек?! И что ты думаешь, маленький ангелочек? Ты думаешь, я должен отпустить Черного Человека и его друзей после того, как они пытались убить меня? Что не очень-то хорошо, не так ли? Что ты говоришь? Ну, ты так любезно просишь... думаю, что не смогу тебе отказать.

Все это обман, позор и поношение - Оберон одним жестом превращает попугайчика в огромные песочные часы и постановляет:

ОБЕРОН: Даю вам время, пока сыпется песок, покинуть мой лес, или иначе будете служить мне вечно в моем королевстве. Это справедливо, Пак?
ПАК: Более чем справедливо, мой король.
ОБЕРОН: Более чем справедливо. Можете идти.

И Оберон, проводив уходящих глазами, весело подмигивает Паку.
Выскочив из палатки, наши путешественники вместо белого дня и пустой парковки видят темную ночь и густой лес. Стенли высказывает общее мнение, произнеся: "Как же быстро в Англии растут деревья". И, в подкрепление его мысли о волшебстве, неохватные дубы начинают дружно и вполне мелодично петь хором на мотив старой детской песенки "Row Row Row Your Boat":


ДЕРЕВЬЯ: Кай, Кай, с нами пой!
Кай, Кай, с нами пой,
вместе с нами пой.

Кай делает несколько шагов в направлении деревьев, так неожиданно пригласивших его к совместному действию, но когда Стенли с Ксев пытаются пойти за ним следом, перед их лицами опускаются толстые ветки, и корявые сучья удерживают их, не давая сдвинуться с места. Ночь волшебства началась!

КСЕВ: Обычно деревья так себя не ведут, да?
СТЕН: Нет. И не только они ведут себя необычно.
ДЕРЕВЬЯ: Кай, Кай, с нами пой,
вместе с нами пой.
КСЕВ: Кай, ты танцуешь...
КАЙ: Знаю. Я наслаждаюсь этим.
КСЕВ: Мертвые не наслаждаются танцами.
КАЙ: При нормальных обстоятельствах я бы с тобой согласился.
КСЕВ: Кай!
ДЕРЕВЬЯ: Кай, Кай, с нами пой,
вместе с нами пой.

Кай, танцующий под аккомпанемент поющих дубов! Кай, выразивший эмоцию и отстоявший свое право на нее! На все это мог быть только один ответ, и Стенли с Ксев дружно пришли к согласию: "Оберон!" Повернувшись, они снова попали в шатер друидов, где произошли разительные перемены: потемнело, по углам валялись какие-то суковатые колоды, а под ярко освещенной кроной раскидистого дерева, удобно устроившись на его ветвях, восседали Оберон, Пак и Титания. Ксев тут же устремилась решать самую насущную проблему:

КСЕВ: Что ты сделал с Каем?
ОБЕРОН: Ему выпал его жребий. Он присоединился к моему хору, как должен сделать всякий Черный Человек. Его черная и пустая душа теперь наполнена чистейшей радостью и любовью - ко мне.
КСЕВ: Немедленно освободи его!
ОБЕРОН: Не могла бы ты быть поубедительнее, Мертвая?
КСЕВ: Я уже не мертва.
ОБЕРОН: Только потому, что я не хочу, чтобы ты была такой.

Для усиления эффекта общего бедлама в шатре вдруг раздается пронзительный трезвон телефона. Стенли кидается на звук и на одной из колод находит телефонную трубку. Подняв ее, он с облегчением слышит сигнал коннекта:

СТЕН: 790? 790, ты меня слышишь?
ГОЛОС: Привет, сэр, могу я помочь вам?
СТЕН: О, спасибо, спасибо, спасибо! Послушайте, меня зовут Стенли Твидл, я капитан Лексса, понимаете? Здесь какой-то парень по имени Оберон, называющий себя королем эльфов и фей, и мы пленники в каком-то лесу, слышите? Придите кто-нибудь и спасите нас, потому что Кай вон там, он танцует с поющими деревьями. А меня они хотят превратить в какую-то собаку, а Ксев хотят выдать замуж за Оберона.

И тут позади Стенли оказывается Титания, которая держит в руках телефонную трубку и ведет с ним этот сумасшедший разговор!!!

ТИТАНИЯ: Ну, мне кажется, это не так уж плохо.
СТЕН: Да вы что, ненормальный?!
ТИТАНИЯ: Нет, пусть Ксев скорее выйдет за Оберона. Тогда я не буду больше видеть его тупую свиную рожу.
ОБЕРОН: О, замолчи, блудница! Ты совсем не пылкая красавица. Представьте, каждое утро в течение 1500 лет просыпаться и видеть эту волосатую корову! (И Оберон в сердцах прихлебывает из объемистого кубка.)
ТИТАНИЯ: Пьяный старый шут!
ОБЕРОН: Конечно, я пьян. Я женат на тебе 15 столетий - вполне достаточно, чтобы любой запил!

Титания больше не вступает в пререкания с грубым человеком, она осторожненько спускается с дерева и приближается к Ксев:

ТИТАНИЯ: Бедный лепесток, ты, должно быть, в шоке.
КСЕВ: Почему?
ТИТАНИЯ: Ну, потому что ты выходишь за этого зверя в человеческом обличье.
КСЕВ: Я не выйду за тебя замуж.
ОБЕРОН: Какая дерзость!
ПАК: Спокойнее, спокойнее, мой король, подумай о луге. Подумай о луге, обо всех этих маленьких зайчишках. Помнишь маленьких зайчишек?
ОБЕРОН: Мне нравятся маленькие зайчишки. Они нравятся мне гораздо сильнее, чем она.
ТИТАНИЯ: Ты им не нравишься. Так они мне сказали.
ОБЕРОН: Ты не говоришь с зайцами.
ТИТАНИЯ: Я брала уроки. Ты много чего обо мне не знаешь, и никогда не узнаешь.
ОБЕРОН: Отлично. И не хочу знать.
ТИТАНИЯ: Прекрасно!
ОБЕРОН: Здорово!
ТИТАНИЯ: Великолепно!

Атмосфера накаляется, ситуация явно заходит в тупик, ее спасает Пак, воскликнув:

ПАК: Ваши величества, мы так близко подошли к церемонии, не желаете ли продолжить? (Оберон и Титания, негодующе отфыркиваясь, прекращают супружескую перебранку, и Пак, удовлетворенно кивнув, переходит к следующему пункту повестки дня.) Ладно. Пойду подготовлю невесту к ее обязанностям.
ТИТАНИЯ: Король Эльфов и Фей!.. Никто больше не верит ни в Эльфов, ни в Фей!.. Прекрасная у тебя работа.

Пак отводит Ксев в сторонку, чтобы она не начала препираться и не подлила масла в огонь.

КСЕВ: Я не выйду замуж за этого человека!
ПАК: У тебя нет выбора. Лучшее, что ты можешь сделать, это согласиться с этим.
КСЕВ: А если нет?
ПАК: Он заставит твоих друзей страдать… И тебя тоже заставит страдать.
КСЕВ: Я не сделаю этого.
ПАК: Знаешь, это не так уж и плохо.
КСЕВ: Откуда ты знаешь? Ты был королевой?
ПАК: Это была бы удача!
КСЕВ: Почему я? То есть, почему он хочет меня? Едва ли я чем-нибудь похожа на Титанию.
ПАК: Ты избрана.
КСЕВ: О, клево.

Все это время позади них, на дереве, вновь разгорается обычная супружеская сварливая грызня.

ОБЕРОН: Ты - жирная вонючая, волосатая, уродливая, неблагодарная, никчемная, скучная, неуклюжая, жалкое оправдание для кровосмесительного полоумного больного чада выродившейся шлюхи и ее тупого безмозглого братца! И ты хочешь знать, почему я женился на тебе? Потому что я был пьян! Пьян!

Оберон добился своего - довел Титанию до слез.

ОБЕРОН: Разве не верно, Пак?
ПАК: Как ты скажешь, мой король.
ТИТАНИЯ: Не понимаю, как ты можешь так говорить!
ОБЕРОН: Легко. Я двигаю ртом туда-сюда.
ТИТАНИЯ: Как ты терпишь самого себя?
ОБЕРОН: Это проклятье мне легче вынести, нежели терпеть тебя!
ТИТАНИЯ: Как груб ты бываешь.
ОБЕРОН: Да, бываю. И еще могу сказать, что я кровожадный король! Воистину так. С меня хватит. Довольно. Наш брак закончен!

Оберон набрасывается на рыдающую Титанию и срывает с ее руки обручальное кольцо. Пак бросается разнимать дерущихся - в шатре стоит страшный шум и гам.
А за гостеприимными стенами шатра - веселье в разгаре! Кай, уже наполовину вросший в землю и украсившийся молодыми побегами зелени на руках, весело поет:


КАЙ: O, о, Оберон,
счастливы мы здесь.
Вечно Черный Человек
тебе поет хвалу!

Стенли и Ксев, выскочившие из шатра, чтобы немного передохнуть от шума и спросить у Кая совета, ошарашенно стоят перед ним.

СТЕН: Кай, Кай, послушай, мы должны забрать тебя отсюда.
КАЙ: Я ценю твою заботу, Стенли, но в этом нет необходимости.
СТЕН: Ты что, хочешь быть деревом?!
КАЙ: Я не хочу быть деревом - я и есть дерево. (И Кай продолжает с воодушевлением петь.)
Вечно Черный Человек
тебе поет хвалу!
O, о, Оберон...
Слава леса королю,
и Титании!

Ксев пытается подойти иначе к решению проблемы и ласково заговаривает с Каем:

КСЕВ: Кай, надо идти.
КАЙ: Понимаю, Ксев. Я останусь здесь.
КСЕВ: Мы не покинем тебя.
СТЕН: Пойдем, Кай, бросай ты все это.

Тут появляется Пак и вступает в разговор:

ПАК: Он не хочет уходить, он счастлив тут. Не так ли, Черный Человек?
КАЙ: Да, очень счастлив! (Кай произносит это с совершенно идиотской широкой ухмылкой.)
ПАК: Как будете все вы. Даю вам слово. Отсюда не спастись.
КАЙ: O, O, Оберон,
тра-ла-ла-ла-ла.
Старый добрый Оберон,
Славная Титания!
O, O, Оберон,
танцы на полях...

Безнадежно! Ксев, вернувшись в шатер, невольно оказывается втянутой в семейные разборки. Не похоже, чтобы эти милые бранились, тешась - Оберон, злой как оса, пьет огромными кубками, Титания заливается слезами, сидя на ветке. Ксев, доброе сердце, утешает ее:

КСЕВ: Ну, ну, успокойся, не плачь. Она из-за тебя плачет, ты, грубиян! Посмотри, в каком она состоянии.
ОБЕРОН: Она мне больше не жена, а ты учись меня уважать, чего она никогда не делала. Прекрати выть, женщина!
ТИТАНИЯ: Прошли хорошие времена.
ОБЕРОН: Хорошие времена? Какие хорошие времена? Не было таких!
ТИТАНИЯ: Были, несколько раз, помнишь?
КСЕВ: Были?
ОБЕРОН: Ну, может, один или два раза, но это было очень давно, и мы не можем ждать, что они вернутся. И еще: теперь ты моя невеста.

Стенли в полном отчаянии хватается за голову.
Титания, рыдая, сбегает с дерева.
Оберон очень спокойно и аргументированно представляет Ксев неопровержимые резоны, долженствующие сподвигнуть ее принять судьбоносное решение:


КСЕВ: Почему?
ОБЕРОН: Так было, и продолжалось с самого начала времен. Много лун назад я был королем не только этого леса - вся планета была моя. Человеческий и волшебный миры были очень тесно связаны между собой. Друиды населяли эту землю, и они глубоко чтили меня. Поклонение Оберону было не ежегодное, а ежечасное, постоянное. Они были моими подданными, я был их королем. Мои служители из благородных вождей сильных стран выродились в вонючих мелких школяров с грязными стрижеными волосами.

В разговор вступает Пак:

ПАК: Мой пир все хуже и хуже, посмотрите сами. Они платят за вход, чтобы иметь повод встречаться с другими неудачниками и пить дешевый мед.
ОБЕРОН: А это даже медом нельзя назвать. (Оберон брезгливо выплескивает из кубка остатки напитка.) Они смешивают двенадцать баллонов светлого пива с бочкой патоки. Боюсь подумать, где состоится следующий пир, если он вообще состоится. Я - хороший человек. И я робко прошу твоей руки.

Вы только посмотрите, как Оберон сменил тон! Он ведет себя, как почти обыкновенный влюбленный. Удивительно, что его поведение не обмануло Стенли, ведь обычно наш капитан легко поддается лести:

СТЕН: Душераздирающая история, приятель, но что-то я не вижу здесь плачущих в платки. Пошли, Ксев, надо выбираться отсюда.
КСЕВ: А как это - быть королевой?
ОБЕРОН: Идем, я покажу тебе.

Ксев - женщина, ничего иного от нее и не ожидалось. Сияющие впереди перспективы и сладкие речи вскружили ей голову. Оберон торжественно подает Ксев руку и ведет ее... прогуляться по цветущему лугу, где они будут танцевать, рвать душистые цветы и обожать друг друга. Верный Пак для полноты эффекта подсыпает им вслед волшебных специй из маленькой спринцовочки. Ксев, запыхавшись от танцев, замечает вдали замок, он сияет под лучами круглого улыбающегося солнца посреди зеленых полей, окруженный неприступными стенами.

КСЕВ: Что это?
ОБЕРОН: Это наш замок, а ниже - наше королевство.
КСЕВ: Все так красиво, так волшебно.
ОБЕРОН: Если ты выйдешь за меня, то будешь править моей страной 15 столетий, а потом вечно жить как прекрасный цветок у меня в королевстве.

Ксев оглядывается вокруг и радужные надежды осеняют короной ее белокурую головку. Сложив ручки, она поднимает к Оберону прекрасное личико:

КСЕВ: Ты очаровал меня, мой король, но мне грустно. Ты не любишь меня?
ОБЕРОН: Конечно, люблю. Ты красива, у тебя большие груди. Я хочу заняться с тобой разными шалостями.
КСЕВ: Ладно, тогда поймай меня.

В пылу ухаживаний голубки весело бегают по шатру, смеются и беспокоят грустно сидящих на колодах Стенли и Титанию. Пак, с отеческим благодушием наблюдая за резвящимися молодоженами, удовлетворенно вздыхает и спрашивает мрачного Стенли:

ПАК: Какая любовь. Ты тронут, а?
СТЕН: Нет, не тронут.
ПАК: Не будь таким!
СТЕН: Это бред. Как она может выйти за того парня?! Не может она выйти за него.
ПАК: Почему?
СТЕН: Ну, потому что это... это... это... неправильно!
ПАК: Послушай, буду честен с тобой, да. Я имею в виду, она не в его вкусе.
СТЕН: Ты смеешься? Посмотри на нее, как это она может быть не в чьем-нибудь вкусе? То есть, если не она в его вкусе, то кто? (Пак многозначительно кивает в сторону Титании, которая с угрюмым видом рассматривает свои ногти.) Но мне казалось, он говорил, что женился на ней по пьяни.
ПАК: Помнится, бедные римляне говаривали, что истина в вине.
СТЕН: Ты имеешь в виду, что он из тех парней, которые любят других парней, он... он…
ПАК: Скажу только, что он король всех Эльфов и Фей, и хватит об этом, ладно?
СТЕН: Он?
ПАК: Ага.

Разговор, полный намеков и взаимопонимания, естественным образом подошел к концу, все выяснено... Ксев, шелестя длинным белым платьем, весело плюхается на пенек и кричит своему милому "Ты и вправду король? Тогда завоюй меня!" Оберон, в белом колете и коротких штанах, очаровательно неуклюжий, бросается на нее, но промахивается мимо пенька и валится, как куль с мукой, дрыгая ногами. Обворожительно! Со сбившейся на нос короной, перепачканный землей, Оберон тяжело вползает на пенек и ложится передохнуть от любовных игрищ, положив Ксев голову на колени. Ксев же в раздумье спрашивает его:

КСЕВ: Что случится с этим местом, когда планета будет уничтожена?
ОБЕРОН: Даже у меня нет мощи, чтобы уничтожить планету.
КСЕВ: А у некоторых есть. И это скоро случится. Это место исчезнет?
ОБЕРОН: Не знаю. Быть может, это будет мой последний брак, который будет длиться вечность.
КСЕВ: Я пойду за тебя замуж.

Ух, какое впечатление эти слова производят на Оберона! Может, Пак, в доверительном разговоре со Стенли, полном недомолвок, прилгнул немного на своего господина? Во всяком случае, Оберон вскакивает как ошпаренный, хватает Ксев за руки, жарко их целует и, задыхаясь, не веря свои ушам, спрашивает:

ОБЕРОН: Пойдешь?
КСЕВ: Да... но у меня условие.
ОБЕРОН: Какое?
КСЕВ: Ты должен освободить Кая и Стена.
ОБЕРОН: Ясно. Это все?
КСЕВ: Нет. Ты должен хорошо относиться к Титании.

Что-то в словах Ксев рассердило Оберона. Лицо его потемнело, в воздухе сгустилась мгла, солнце погасло, яркое сияние счастливого дня сменили черные тучи, и даже тяжко громыхнул гром в отдалении.

ОБЕРОН: Я никому ничего не должен.
КСЕВ: Тогда ты не сможешь жениться на мне.
ОБЕРОН: Тогда я не женюсь на тебе.

Оберон хватает неблагодарную за руку и втаскивает ее в шатер. Гневно указывая на Титанию, одиноко сидящую в сторонке, грустно подпершись кулачком, он продолжает на повышенных тонах:

ОБЕРОН: Непочтительная невеста! Та волосатая скотина получила по заслугам. Ты ничего не знаешь об этом. Ты ничего не знаешь о столетиях ада, которые я перенес. Что же до ваших драгоценных друзей, то я не отпущу ни их, ни тебя, потому что я недаром кровожадный…
ПАК: (Пак тут как тут, ехидно вворачивает.) Потому что ты король?
ОБЕРОН: Да, потому что я кровожадный король!
ПАК: Да, мой король, но песок в песочных часах сыпется быстро, возможно, ты должен поразмыслить. Без королевы ты больше не король, ты должен жениться на ком-нибудь сегодня, будь то Ксев, или снова Титания.
ОБЕРОН: Нет, Пак, не выйдет. Я женюсь на ком-нибудь, кто мне нравится, будь то она, она... (гневный взгляд короля неожиданно падает на Стенли, и обдуманное решение мелькает в его глазах) или он!
СТЕН: Что?
ПАК: (Пак буквально хватается за сердце) Счастливчик!!!
СТЕН: (Стенли, видать, все это время витал в облаках, и совершенно не понимает текущего момента) Что, он нас отпустит?
ПАК: Тебе предлагают уникальную возможность, Красный Дурак - шанс стать настоящей, законной королевой эльфов.
СТЕН: Королевой?! Нет, нет, послушай, нет, я не хочу быть королевой, ясно?! Мне и как Красному Дураку неплохо!

Противиться королевской воле? Оберон даже не стал спрашивать согласия, он просто подхватил Стенли под белы руки и увел его из шатра - танцевать на солнечном лугу, надо полагать. Пак им вслед рассыпал немного волшебных специй из уже знакомой зрителю спринцовочки.

Ксев, поняв, что защиты искать не у кого, бросилась из шатра к единственному, на кого еще можно было положиться. Попытаться... положиться.


КСЕВ: Кай. Кай, пожалуйста, давай вернемся на Лексс. Это все, что у нас есть, и мы там хоть как-то живем.

Кай уже почти полностью стал деревом, он даже не понимает Ксев и не отвечает ей, только его губы шепчут веселенький мотивчик "пам-пам-пам-ла-ла". Ксев вдруг приходит в голову дикая мысль, и она обращается к Каю с песней, пропев свою просьбу на тот мотив, что он напевал:

КСЕВ: Кай, Кай, мы должны
отсюда уходить.
Или мы пробудем тут
ровно тыщу лет.

И что бы вы думали? Сработало! Кай тут же весело откликнулся:

КАЙ: Ксев, Ксев с Б3К,
тоже с нами пой.
И вся эта тыща лет
быстро пролетит!

Тут подоспел Пак, с уговорами:

ПАК: Ты должна присоединиться к ним.
КСЕВ: Спасибо, но я не хочу быть деревом. К тому же, это не он, им управляют!
ПАК: Ну, нами всеми управляют, Ксев. Обман можно обратить себе на пользу.
КСЕВ: Я не буду деревом. И Кай не будет, и Стенли Твидл не выйдет замуж за того человека.
ПАК: Кто же ему помешает?
КСЕВ: Я.
ПАК: Я не могу этого позволить.

Видимо, в заявлении Ксев чувствовалась определенная угроза; видимо, были в ней силы выполнить эту угрозу. И Пак не стал экспериментировать и дожидаться кризиса: он просто сыпанул на Ксев специй из волшебной спринцовочки - и та мгновенно обратилась в дерево. В счастливое дерево, надо полагать, глядя на ее лицо и слушая ее довольный голос:

КСЕВ: Слава леса королю
и Титании!
O, о, Оберон,
все кругом поет.
Стенли Твидл вступит в брак
с леса королем!
O, о, Оберон,
все кругом поет.
Стенли Твидл вступит в брак
с леса королем!

Стенли, в длинном белом платье и короне, и Оберон, в белом колете и коротких штанах, танцуют на солнечном лугу. Оберон мил и приветлив, Стенли весел и кокетлив.

ОБЕРОН: Добро пожаловать в мой рай, Стенли.
СТЕН: Вау, это... это... красиво!
ОБЕРОН: Знаю.
СТЕН: Что это?
ОБЕРОН: Это наш замок, а ниже - наше королевство.
СТЕН: О, как это... волшебно!
ОБЕРОН: Если ты выйдешь за меня, то будешь править моей страной 15 столетий, а потом вечно жить как прекрасный цветок у меня в королевстве.
СТЕН: Признаться, нельзя сказать, что это не заманчиво…
ОБЕРОН: Отлично. Это будет счастливый брак.

И тут Стенли превзошел самого себя! Все-таки не зря он выжил в стольких передрягах, не зря уже не одну тысячу лет бороздит просторы космоса в ранге капитана самого мощного оружия разрушения в двух вселенных - есть у него смекалка, есть! Он сразу же почуял крапленую карту:

СТЕН: Счастливый? Подожди. Ты же не будешь говорить, что в этом браке мы будем заниматься разными шалостями, а?
ОБЕРОН: О, да. Уйма маленьких чудесных шалостей.
СТЕН: Эй, эй, эй, волшебный король!
ОБЕРОН: Что такое, моя любовь?
СТЕН: Ну, видишь ли, это немного больше, чем мне бы хотелось. Видишь ли, твои цветы, замок, королевство - все это прекрасно, но, знаешь, поцелуи, разные шалости... это не по мне! Видишь ли, Стенли Эйч Твидл входит только в переднюю дверь, или не идет на вечеринку, понимаешь, про что я?
ОБЕРОН: О, да, в общем, как скажешь, а я иногда предпочитаю черный ход. Так ты не хочешь носить мое кольцо?
СТЕН: Эээ.. нет.
ОБЕРОН: Да будет так.
СТЕН: Да?
ОБЕРОН: Что есть, то есть.
СТЕН: Отлично, я рад, что ты перенес это так легко.
ОБЕРОН: Все в полном порядке.

Оберон, ни разу не повысив голоса, делает со Стенли последний тур вальса и возвращает его в прежнем виде в шатер.

СТЕН: Тогда ладно, рад, что ты отнесся к этому, как к доброй игре, и, к тому же, ты довольно неплохо танцуешь. Эй, где Ксев?
ПАК: Ах, ну, она... (И только Пак собрался пуститься в долгие лживые объяснения, как Оберон за спиной у Стенли мгновенно превращает себя в Ксев.)
О-КСЕВ: Я здесь.
СТЕН: А где тот парень, король?
О-КСЕВ: Он ушел.
СТЕН: О. Да? Так ты не выходишь замуж, а?
О-КСЕВ: Выхожу, но не за короля.
СТЕН: А за кого? За Кая? Он же дерево!
О-КСЕВ: Не за Кая... за тебя. Я буду твоей. (И Ксев обнимает Стенли, надо же...)
СТЕН: Да, конечно, ха!
О-КСЕВ: Понимаю, это немного неожиданно, Стен, но, быть может, это единственный шанс для нас быть вместе навсегда. Возьми меня замуж.

За этими эволюциями с непередаваемым сарказмом наблюдают Пак и Титания, посвященные во все нюансы игры.

СТЕН: Как так, после того, как более чем четыре тысячи лет ты меня отвергала, каждый раз... ты внезапно хочешь выйти за меня замуж?
О-КСЕВ: Я знаю! В этом нет никакого смысла.
СТЕН: Да.
О-КСЕВ: Это полный бред.
СТЕН: Это бред.
О-КСЕВ: Да. А, может, это здравое решение, ибо, я думаю, что это наша единственная надежда выбраться отсюда. Женись на мне сегодня.
СТЕН: Только вопрос, прежде, чем я соглашусь: в этом браке будет секс?
О-КСЕВ: Конечно. Много горячего и шаловливого секса новобрачных, обещаю.
СТЕН: Ну, тогда - да! А ты уверена в этом?
О-КСЕВ: Конечно.
СТЕН: Секс новобрачных?
О-КСЕВ: Все, что захочешь.
СТЕН: Все, что я хочу... это много. Тогда - да. Давай.

Оберон в образе Ксев и Стенли почти уже слились в поцелуе.

Наблюдать со стороны - это одно. Но быть свидетелем того, как наглая рожа подбирается к твоему мужу, да что там - отбирает у тебя мужа! - этого не вынесет ни одна женщина. И Титания, как бы она теперь ни выглядела, в полной мере оправдывает свое звание жены с 15-тысячелетним стажем. Секунду она близоруко приглядывается, а потом стремительно бросается в атаку.


ТИТАНИЯ: Чем он там занимается с Красным Дураком?
ПАК: Женится на нем.
ТИТАНИЯ: Только через мой труп!

Оберон в образе Ксев бдит над ситуацией и вовремя напоминает Паку, что надо бы присмотреть за Титанией. Пак понимает посыл и тут же реализует приказ. Он не тратит время на уговоры и неопровержимые доводы - он просто подхватывает Титанию на руки и выносит ее из шатра:

ПАК: Пошли, моя королева. Давай выйдем и подышим немного свежим воздухом.
ТИТАНИЯ: Не пойду!
ПАК: Оставим этих любовничков наедине.

Оберон в образе Ксев тут же теряет интерес к Стенли и уходит со словами:

О-КСЕВ: Мне надо подготовиться к нашей свадьбе.
СТЕН: Не задерживайся!
О-КСЕВ: Не буду.

Титания, изгнанная из шатра, горько плачет в глухом лесу. Единственные свидетели ее горя - Кай и Ксев в образе деревьев. Ксев первая подает тоненький голосок: "Не плачь!". Титания утирает слезы и разглядывает деревья.

ТИТАНИЯ: О, что он сделал с вами, бедняжки!
КАЙ: Ты несчастна. Присоединяйся к нашему хору, и ты будешь счастлива!
КСЕВ: Да, пой с нами нашу радостную песню!
ТИТАНИЯ: И рада бы, да не могу. Ведь я - бывшая королева. Мое будущее предопределено.
КСЕВ: И какое же твое будущее?
ТИТАНИЯ: Я стану цветком на лугу Оберона.
КСЕВ: О! Как романтично!
ТИТАНИЯ: Но я не хочу быть цветком. Я хочу быть женщиной.
КАЙ: Ну, тогда ты должна сделать что-нибудь.
КСЕВ: Да. Кай прав. Ты должна сделать что-нибудь.
ТИТАНИЯ: О, вы правы. Я должна сделать что-нибудь, и я сделаю. Никто не знает маленькие слабости Оберона лучше его Титании.

Пак наряжает Стенли для свадьбы - длинное белое платье и корона. Корона-то зачем?! Стенли ропщет и капризничает:

СТЕН: Почему я не могу одеть свою шапочку?
ПАК: Это - древняя традиция, дорогой, и, надо признаться, эта - тебе идет.
СТЕН: Да.

Пак разворачивает Стенли спиной к себе, одним рывком застегивает длинную молнию у платья и, словно невзначай, отряхивает подол значительно пониже спины. Стенли реагирует мгновенно:

СТЕН: Эй, эй, эй! Я предупреждал тебя.
ПАК: Моя рука опять соскользнула!

А пока они заняты друг другом, Титания осторожненько вытаскивает из сумы Пака его волшебную спринцовочку и хитро ухмыляется.
А Пак все обхаживает Стенли. Жених, что уж тут скажешь.


ПАК: Как ты себя чувствуешь?
СТЕН: Ну, я чувствую себя, как бы это сказать… хорошеньким?
ПАК: Тебе удобно на высоких каблуках?
СТЕН: Должен сказать, нет.
ПАК: Надо учиться.

Стенли неуклюже разворачивается, Пак якобы подхватывая его, опять оглаживает пониже спины - и опять Стенли проявляет бдительность! Первые шаги на каблуках нелегки - через пару секунд Стенли с грохотом валится с ног. А тем временем Титания прибегает в лес и посыпает волшебным порошочком сначала дерево-Кая, а потом и дерево-Ксев. И оба они чудесным образом оборачиваются - но не сами собой. Они превращаются в того же Стенли, которого мы только что видели, занятого приготовлениями к свадьбе.

КСЕВ-СТЕН: Что ты сделала с нами? Кай? Это ты?
КАЙ-СТЕН: Да.
ТИТАНИЯ: Вы обещали помочь, если сможете. Мне нужно, чтобы вы оба притворились Стеном.
КАЙ-СТЕН: Мертвые не притворяются.
ТИТАНИЯ: Если мертвые хотят отсюда уйти, им приходится учиться. У вас все получится, но помните - не притворяйтесь Стеном, будьте Стеном.
КАЙ-СТЕН: Будем.
ТИТАНИЯ: (Тут Титания посыпает из спринцовочки самое себя - и тоже оборачивается Стенли, правда, с некоторыми купюрами.) Сделано. Пойдем, у нас мало времени.

И в шатер, где Пак обдергивает на Стенли платье в попытках достигнуть совершенства, один за другим входят еще три Стенли. Пак, заметив их, вздрагивает и тихонько спрашивает Стенли:

ПАК: У тебя есть братья?
СТЕН: Что?! (Стенли видит это... этих... и отказывается верить своим глазам.)
КСЕВ-СТЕН: Это я!..
КАЙ-СТЕН: Стен, это мы.
СТЕН: Кто?
КАЙ-СТЕН: Ксев и Кай.
СТЕН: О, нет, нет, нет. Нет, Ксев вон там, готовится к нашей свадьбе.
КАЙ-СТЕН: Это не Ксев, это Оберон.
СТЕН: Да, но она больше похожа на Ксев, чем любой из вас.
КАЙ-СТЕН: Но она не Ксев. Вот Ксев.
СТЕН: Так? Тогда я должен полагать, что ты настоящая Ксев?
КСЕВ-СТЕН: Проси, чтобы я вышла за тебя замуж.
СТЕН: Ладно. Выходи за меня замуж.
КСЕВ-СТЕН: Никогда. У меня с тобой никогда ничего не было, и никогда ничего не будет, даже если ты останешься последним мужчиной в двух вселенных.
СТЕН: Ну, это вообще-то похоже на Ксев.
КСЕВ-СТЕН: Тогда доверься мне, Стен, или ты женишься на Обероне и застрянешь здесь навеки.

Но тут Пак стряхивает с себя оцепенение и приводит неопровержимые аргументы, которые, к тому же, очень нравятся Стену:

ПАК: Не слушай их, Стен, это... это Оберон, он пытается обмануть тебя и расстроить твой брак с Ксев. Полагайся только на свою интуицию, Стен.
ТИТАНИЯ: Пак!!!

Ах, вероломный слуга!! Предающий и своих, и чужих! Титания, для верности превращает, Пака в того же Стенли в подвенечном наряде.

КАЙ-СТЕН: Стенли, не полагайся на свою интуицию.
КСЕВ-СТЕН: Да, Стен, это плохая идея.
СТЕН: Ладно, только... только подождите немного, хорошо? Так, так, мне надо подумать. Теперь, с одной стороны, я могу получить возможность позаниматься жарким сексом с Ксев какое-то время, зато, с другой - может получиться, что мне достанется на веки вечные грязный секс с огромным уродливым мужиком. Думай, Стен, что-то мне как-то нехорошо здесь.

И тут в шатер входит... Ксев... то есть Оберон в образе Ксев, приодетый и приглаженный по случаю свадебного торжества, украшенный неизменной короной и алой мантией. С негодованием он озирает пятерку разнокалиберных Стенли, выстроившихся перед ним:

О-КСЕВ: Что здесь происходит? Я хочу знать, что здесь происходит. Где мой Пак?
ПАК-СТЕН: Я, ваше величество.
КСЕВ-СТЕН: Нет, я, мой король.
КАЙ-СТЕН: Мне кажется, что я, мой король.
О-КСЕВ: Кто это сделал? Титания, это ты? Кто в чьем теле? Нет, нет, так нечестно. Я требую, чтобы настоящий Стен сделал шаг вперед.

Три Стенли из присутствующих дружно делают шаг навстречу своему королю. Оберон в гневе, он бросает взгляд на песочные часы - песок почти пересыпался, и мысль о том, что времени не осталось, снимает с Оберона чары - он предстает в своем истинном обличии и яростно произносит:

О-КСЕВ: Нет! Время истекает. Какое вероломство, какой обман! Превосходно, раз так, пусть будет так, я принимаю ваш вызов. Тот, кто не сделал шага вперед, должно быть, Пак.
ПАК-СТЕН: Неужели!
ОБЕРОН: Я не хочу жениться на Паке, ибо я король, а он простой эльф. Я также не хочу жениться на Мертвой или на Черном Человеке. Я бы хотел жениться на Стенли, но не знаю, в котором из этих трех тел - он. Самое важное - чтобы снова не жениться на Титании. Итак, выберу наугад одного из этих трех, это должны быть Стенли, Ксев и Кай.

И Оберон наугад хватает за руку первого подвернувшегося Стенли. Но тут очередная догадка озаряет его королевственную голову:

ОБЕРОН: Ты! Подождите-ка... Я кое-что забыл. Ты думаешь, я дурак, да? Титания! Я тебя знаю. Зная, что ты последняя, кого я хочу, ты перевоплотилась в чье-то тело и поместила бедного Стенли в свое. Ха! Ты не одурачишь меня, блудница бородатая!

Оберон, оглядев всех выстроившихся перед ним Стенли, хватает за руку того, кто наиболее похож на Титанию - то есть карлика в крошечном белом платьице и короне, надвинутой набекрень. Трехдневная щетина, щедро украшающая его лицо, указывает на то, что под подвенечным платьем скрывается самая настоящая Титания. Оберон ведет ее к трону, Пак в обличие Стенли делает попытку встрять: "Мой король..."

ОБЕРОН: Тише! Не пытайся изменить мое решение. До свидания, Титания. Это были убогие 1500 лет для нас обоих. Тебе осталось стать цветком на моем лугу, может быть... Или, что более вероятно, грибом на моей куче дерьма с написанным на ней твоим именем. А для меня настал, наконец, миг единения в блаженном супружестве с новой душой.

Песок сыплется... Кольцо надето на пальчик... Чары рассеиваютс... Перед Обероном - скучающий Стенли, ухмыляющийся Пак, невозмутимый Кай, прекрасная Ксев... "Нет... Нет!!!" Титания, нежно глядя в глаза вновь обретенному супругу, произносит: "И на этот раз - навсегда". Пак добавляет: "Все хорошо, что хорошо кончается", - и волшебные создания дружно растворяются в истории.

Шатер освещается, валяющиеся по углам колоды оборачиваются друидами, с трудом очухивающимися после знатной попойки:


КОЛИН: Добрый мед в этом году. О, мой бог, посмотрите на время! Нам надо идти, а то Совет Баттерси сдерет с нас и за второй день. Так, все, на выход, на выход. Не медлите, торопитесь, да, до свидания, увидимся в следующем году. Проходите, проходите.

Пир Мограта в этом году закончен, друиды вразнобой бредут по площади перед электростанцией Баттерси, покидая территорию, Колин и Марджи напоследок обмениваются впечатлениями:

МАРДЖ: Пожалуй, это худший пир Мограта из всех, что я посещала, а я ведь на таких тусовках бывала, скажу я вам.
КОЛИН: Да, правду говоря, здесь недоставало волшебства. Но, может, тогда - в следующем году. (Тут над их головами стремительно пролетает муха, вызывая смятение.)
МАРДЖ: Что это, черт возьми?

Муха взмывает ввысь, к мерцающей в небе луне, где на темной стороне ее ждет встреча с дрейфующим Лекссом.


© HELEN

продолжение вы прочтете на следующей странице.

к началу




© LEXX - LIGHT ZONE январь 2015 HELEN & Trulyalyana

 
Что-то было
Что-то есть.
Все идет своим чередом.
Что мы видим сейчас
Что случилось до нас
Все вновь повторится потом.